[NefritO]

Автор:  NefritO

Фэндом: Final Fantasy VII compilation, Final Fantasy VII Advent Children

Дисклеймер: Герои принадлежат создателям. Почти все.

Пэйринг или персонажи: Сефирот/Винсент, Ценг/Руфус, Руд/Рено, члены Лавины, Компания Шин-Ра в комплекте

Рейтинг: R

Жанры: Джен, Слэш, Романтика, Юмор, Драма, Экшн, Психология, Hurt/comfort, AU

Размер: Макси

Статус: В процессе

Размещение: С моего согласия

Посвящение: Тем, кто мир сей однажды полюбил и время проводил там со своими друзьями

Описание:

Геостигма не излечена до конца, это оказалось не так-то просто. Шин-Ра целеустремлённо возвращает себе власть над Планетой, и чтобы окончательно избавиться от наследия Дженовы, Турки решают освободить и ликвидировать единственного физического носителя вируса - Сефирота. Клауд снова рвётся спасать мир в одиночку, а между тем, воскрешением бывшего генерала заинтересовывается ещё одно древнее и окончательно съехавшее с катушек существо. Или даже не одно.

Глава 7. Новые пути

— Ну ты ведь знаешь, что я обо всём этом думаю, да? — хмуро заключил Сид, выставляя автопилот и оборачиваясь на по-прежнему сидящего на полу кабины Винсента. На коленях стрелка покоилась голова так и не пришедшего в сознание Сефирота, и Винсент покровительственно поглаживал его по волосам, незаметно улыбаясь в высокий ворот плаща.

— Да, Сид, я знаю. Твои реакции в достаточной мере предсказуемы, — Валентайн усмехнулся уже более явственно, но необидно и не зло, и Сид только цыкнул зубом, неодобрительно покачав головой.

— Сколько нам ещё всё это дерьмо разгребать? — невнятно пробурчал он, бросая мельком взгляд на приборы и снова хмурясь. — Любишь же ты ненужный геморрой на себя вешать.

— Осторожней, Сид. — Винсент понизил голос, и в ироничном его звучании на мгновение прорезался обманчиво-мирный рыкающий отзвук. Совершенно неощутимый на слух, но очень хорошо ощущаемый телом – сидевший рядом с пилотом Рено почему-то вздрогнул и недоверчиво оглянулся на начальника. — Наша работа теперь заключается в восстановлении мира. Ты ведь стремился к этому, так принимай каждую часть этого мира так, будто она требует защиты не меньше, чем сама Планета.

— Окей, мы будем защищать то, от чего защищаем, собственно, весь мир, — хохотнул Сид, то ли не заметив осторожной угрозы, то ли привычно проигнорировав её. — Мне всё равно, друг. Если ты считаешь, что так нужно, пусть так и будет.

Винсент коротко улыбнулся, вновь пряча лицо в плотном вороте алого плаща и отводя тускло отсвечивающие золотом глаза от несдержанного пилота. Приятная холодная россыпь чужих волос под руками оказалась неожиданно тяжёлойи чтобы осторожно разобрать ломкие спутанные пряди необходимо было всё внимание оборотня.

— Я когда-нибудь подводил тебя, старый друг? — спросил он несколько иронично, погружая пальцы в расплавленное тусклое серебро длинных волос. Сефирот не шевелился и только глубоко размеренно дышал, медленно вздымая покрытую ранами и ссадинами грудь, и это было хорошо.

Сид загадочно ухмыльнулся.

— Всё бывает впервые. Я вот вас сейчас высажу, чтоб и дальше не подводили. Пойдёте до Айсикла пешком.

— Что? Почему?

— Бак пустой, — Сид щёлкнул ногтем по индикатору топлива на панели вертолёта, где стрелка действительно неудержимо приближалась к нулю. — Удвоенная нагрузка. Топливо жрёт в три раза больше.

— Эй, а как же?.. — Рено вскинулся с непонимающим лицом, тоже вглядываясь в панель Сида, точно забыл, что перед ним точно такие же дублированные датчики, но первый пилот бесцеремонно дёрнул его за ногу, возвращая на кресло. Рено снова упал на сиденье, с громким лязгом щёлкнув челюстью.

— Не лезь, недоразумение. Папочке виднее. Ну так что, все пешком из солидарности пойдём, или пойдём балласт из камер повыкидываем?

В его голосе не слышалось особой озабоченности, но Винсент с лёгким чувством вины осознал, что Сид прав. Вертолёт и так был загружен под максимальную норму, и лишние четыре человека заставили его сильно увеличить мощность, а вместе с ней и расход топлива.

— Нельзя ничего выкидывать, дзо-то! — снова возмутился Рено. — И вообще, у тебя должен быть...

— Мне кажется, отсутствие топлива не самая наша большая проблема, — осторожно вставил Клауд, устроившийся у бокового иллюминатора и провожающий взглядом заснеженные пустоши северных гор.

Все вскинулись, даже Винсент оторвался от увлекательного занятия и с тревогой всмотрелся в иллюминатор. Ожидание ещё одного преследователя заставило его с утомлённым разочарованием выдохнуть и подобраться. Он безумно устал, но если понадобится...

Не понадобилось. На фоне прозрачно-чернильного неба чётко выделялись очертания некрупного самолёта, целеустремлённо приближавшегося к встревоженным мужчинам.

— У кого-то действительно будут проблемы, — сухо бросил Сид, закладывая вираж и спирально снижаясь над снежными полями. — Но эти "кто-то" не мы, я вам это гарантирую.

Через несколько минут загадочные преследователи выстроились на земле перед негодующим от приступа гостеприимства Хайвиндом.

— Не ругайся при ребёнке, — робким голосом попросила Шера, когда экспрессивный монолог пилота иссяк. — У нас не было выбора.

— Какой, к бахамуту, выбор? — Сид с такой силой проскрежетал зубами, что те едва не раскрошились. — Я взрослый мужик. Клауд взрослый мужик. Можем мы раз в год на блядки сходить без вашего опасливого кудахтанья?

За спиной робкой шатенки Тифа сложила руки на груди и очень внимательно посмотрела на Клауда, поперхнувшегося от последней фразы, а сама Шера обиженно хмыкнула, сцепив перед собой ладони виноватым жестом.

— Ты женатый мужчина. И мне сказали, что ты в опасности.

— И ты решила угрожающую мне опасность разогнать самолично? — Сид выбросил смятую в порыве гнева сигарету и вытащил из кармана новую, сразу же прикурив во избежание. Дожили. Бабы решили мужиков спасать. Трындец. — Говорил мне Винсент, не женись. Греха потом не оберёшься.

— Винсент так говорил? — ахнула женщина, переводя взгляд на нового главу Турков, появившегося в проёме входа "Хайвинда". Тот не слышал разговора, но поймал этот взгляд и споткнулся от неожиданности – столько обиды и разочарования в нём было.

— Ну... Не совсем так, — Сид несколько смутился, но вовремя вспомнил, что сейчас вроде бы он выступает в обвинении, и не стоит так явственно подставлять себя перед другом, даже в целях воспитания глупой супруги. — В любом случае, ты не должна была брать мой самолёт, даже для самых своих параноидальных целей!

— А ты построил для неё свой самолёт? — влезла неугомонная Юффи, бесстрашно заслонив шатенку собственной грудью. — Она, между прочим, о тебе волнуется, а ей, между прочим, нельзя, а ты даже следа где тебя искать не оставил.

— Да с какого хрена бы мне это делать? — хохотнул Сид. — Ещё я перед женщиной не отчитывался.

— Не ругайся при ребёнке, — снова повторила Шера, привычно игнорируя самодовольный тон супруга.

— Вообще не стоит ругаться, — веско сказал подошедший Валентайн, ободряюще приобнимая Шеру за плечо и значительно глядя на Сида. — Прилетели и хорошо. Мы больше не будем тебя перегружать и вообще, мы уже готовы отправляться...

Пока супруги выясняли отношения – сперва по рации, а затем и непосредственно вживую, Винсент и Рено успели перегрузить часть вещей с казённого вертолёта Хайвинда на его же самолёт. Заодно транспортировали и бессознательного Сефирота – под недоумёнными взглядами Юффи и Тифы, Винсент сам перенёс его в одну из кают и тщательно запер дверь, оберегая не то экипаж "Хайвинда" от сильверхеда, не то его самого от любопытных взглядов. Гражданскому самолёту нечего делать было на резервной базе Шин-Ра в Айсикле и путём дипломатических переговоров (Сид назвал это безбожным давлением на его чувство долга) было решено отправить его обратно в Эдж, увозя на борту ценную находку. Валентайн собрался с ним, сославшись на то, что в случае рецидива, он единственный сумеет совладать с безумным Солджером, а Клауда без разговоров забрала Тифа, и большего облегчения за последнюю неделю парень, пожалуй, ещё не испытывал. Он не понимал недовольства Сида о том, что о нём заботится любимая женщина, и ему подобное было, пожалуй, очень приятно.

А ещё это означало, что теперь всё действительно кончилось, хоть и без его прямого участия.

— Только перед отправлением я вдруг вспомнил, что у тебя кончилось топливо, — продолжал Винсент тем временем, отвлекая Сида от самоуправства жены. — Не кажется ли тебе, что стоит слить несколько десятков литров с самолёта чтобы ты мог дотянуть до базы?

Сид недоумённо сморгнул, а потом вдруг расхохотался, сложившись едва ли не пополам.

— Бахамут тебя дери, Винсент! Я думал, хоть ты не поведёшься! Ну посмотри! — он повёл рукой в сторону винтовой машины, на полозьях которой невозмутимо сидел Рено и уткнувшись носом в игровую консоль, совершенно выпал из обсуждений. — Это же военная модель. В ней два резервных топливных бака. Мне не только до Айсикла, мне до Вутая хватит! Даже с перегрузкой. Просто на физиономии ваши захотелось посмотреть.

Винсент нахмурился, но потом что-то решив для себя, тоже усмехнулся и покачал головой.

— В любом случае, девушки прибыли очень кстати. Чем раньше я сдам отчёт по миссии, тем быстрее мы покончим со всем этим, и тем спокойнее будет спать Президент ночами. Обещаю присмотреть, чтобы Шера не разбила "Хайвинд" на подлёте к Эджу.

— Вот уж мне безразлично, как спит Президент ночами, — хмыкнул Сид и протянул Валентайну для рукопожатия ладонь. — Ну раз готовы, валите отсюда нахрен. Осточертели мне ваши физиономии за неделю – не передать как! А за самолёт, так и быть, спрошу с тебя. Будешь расплачиваться со мной своей турковской зарплатой хреновы ближайшие лет восемьдесят.

— Ну не преувеличивай, — хмыкнул Винсент почти весело, — Всего-навсего сорок. И не ругайся при ребёнке! — он подмигнул Юффи, ободряюще сжал плечо Шеры и развернулся к самолёту, вновь запрыгнув в овальную боковую дверь и исчезнув в полумраке.

— Да что за херня? Где тут нашли ребёнка? — Сид нахмурился и растерянно огляделся по сторонам, задержав взгляд на Юффи. — Вроде все взрослые...

Шера покраснела, опустила глаза и улыбнулась, прижимая ладони к плоскому животу. А Тифа загадочно улыбнулась за её спиной и поманив Юффи, отправилась вслед за Валентайном. Она была очень тактичной девушкой и не хотела мешать двум любящим друг друга людям проявлять эмоции.

Только Рено, примостившийся на камнях и сосредоточенно размышлявший над прохождением одного очень уж мудрёного игрового уровня, задумчиво поднял голову и увидел, как его несдержанный приятель-пилот ни с того ни с сего подхватил на руки маленькую темноволосую женщину и с плохоразличимыми воплями закружил по воздуху, а та, упираясь ладонями в его плечи, смущённо и тепло посмеивалась, не сводя с него умилённого взгляда.

Рено пожал плечами и снова уткнулся носом в портативную консоль.

Но если компания собралась возвращаться обратно в тёплом, почти семейном составе, обратно в Эдж, то определённо плохой идеей было в последний момент раскрывать перед Сидом карты.

— Даже не подумаю, — невозмутимо повторял Хайвинд, не собираясь не то что спускать с рук свою женщину, но кажется и вообще – давать ей волю к самостоятельному передвижению. — Что, Рено один с вертушкой не справится? А за тобой же теперь глаз да глаз. Если ещё раз кого-нибудь спасать ринешься, я тебя дома запру и сигнализацию смонтирую.

— Ты тиран и шовинист, — жалобно заметила Шера, впрочем, не особенно выглядевшая несчастной. Скорей - польщённой.

— Ты это всегда знала, — агрессивно парировал супруг. — За это ты со мной и осталась.

— Скорей уж вопреки... — Шера вздохнула, оставляя попытки вырваться из рук опрометчиво пообещавшего круглые сутки носить её на руках Хайвинда, и с умеренной долей любопытства принялась следить, как он поднимает и разворачивает в воздухе тяжёлую летательную машину, крутя одной рукой рулевой штурвал. Сид был упрям, как Бегемот и даже ради такой важной задачи обещание своё нарушать не собирался.

— Твоя безопасность в любом случае выше, — он неодобрительно кинул взгляд на практически обживших его корабль Юффи и Тифу с Клаудом, но больше ничего не добавил.

— Хорошо, дорогой, — смиренно отозвалась уставшая от споров Шера и уперевшись локтем в плечо своего супруга, снова перевела взгляд на датчики двигателей.

Винсент незаметно усмехался в волот плаща, глядя на старого друга. Если Сид и был способен к заботе, то это было безусловно, самое безопасное проявление оной. Однако, он всё же слишком устал, чтобы поддерживать общение, да и просто находиться в тесном контакте с таким большим количеством людей, так что никто не удивился, а может и просто не заметил, когда Винсент вышел из кают-компании и направился к персональным каютам. Только Клауд проводил его взглядом и кивнул головой напоследок. Пожалуй, только он здесь мог знать, насколько выматывает ощущение не-себя, и собственный контроль этого ощущения.

Винсент остановился напротив своей каюты и положил ладонь на ручку двери. Через неполные шесть часов он вернётся в город, под крыло набирающей новые обороты Корпорации. Сдаст отчёт о миссии с Тенями и наследием Геостигмы... И наверное, даже не успеет увидеть Сефирота перед тем, как того заберут уже проинформированные службы медицинского надзора.

Наверное, его стоило ободрить, но Турк знал, что бывшему Солджеру плевать на объяснения о важности и необходимости.

Винсент отпустил ручку двери и стремительно, словно опасаясь, что может передумать, развернулся и вошёл в каюту напротив. Замок пискнул, поймав сигнал с ключ-карты, и почти одновременно захлопнулась дверь. Слишком быстро.

Будто испугался, что могут остановить.

Сефирот выглядел... получше, конечно, чем сутки назад, отходя от искусственной комы, в которую его загнал профессор Хайт после размораживания, но всё равно невесело. Все открытые части тела, включая лицо, пестрели россыпью ссадин и кровоподтёков – Дженова не заморачивалась мгновенным исцелением носителя, пока травмы не мешали ему функционировать, хотя кости наверняка сращивала максимально быстро. В то же, что ОРУЖИЕ могло попрыгать на Солджере, не оставив ему на память ни одного перелома, Винсент не верил абсолютно и был прав. Уж он-то мог отличить затянувшуюся тонкой плёночкой рану над локтем, оставленную острым торчащим сколом сломанной кости, от простой царапины.

Уже за одно это Винсент готов был простить инопланетному вирусу практически все его прегрешения.

Стрелок помедлил, решая, этично ли ему находиться здесь, пока Сефирот без сознания – вряд ли тот оценил бы подобный интерес к своей персоне – но всё же закрыл дверь изнутри и расслабил плечи, только сейчас осознав, как сильно он устал от необходимости быть в компании. Он даже потянул было с плеч плащ, отчего пряжки на воротнике защёлкали, раскрываясь, но вдруг снова перевёл взгляд на бывшего генерала и нахмурился. У него не было с собой смены одежды и уж точно он не пошёл бы спрашивать её у товарищей, но плотное кожаное одеяние Сефирота выглядело не менее печально, чем сам Солджер.

Винсент всё-таки стащил собственный плащ, небрежно бросив его на соседнюю кровать, и принялся отстёгивать ремни и пряжки на одежде Сефирота, стараясь не касаться голой кожи руками.

Последний оставшийся наплечник и сапоги поддались довольно легко, но чтобы вытащить из-под недвижного тела плащ, надо было это самое тело перевернуть. Винсент не стал этого делать, ограничившись только рукавами с деформированными металлическими манжетами.

В одних брюках генерал смотрелся уязвимо, но донельзя привлекательно. Недаром тысячи и тысячи парней всех возрастов избирали его своим Кумиром – эталоном настоящего воина и защитника. А Компания исправно поддерживала этот образ, не слишком распространяясь на тему того, какой ценой он достигается. Сейчас же Винсент отчётливо понимал, что перед ним лежал всего лишь человек, которого во имя Компании когда-то очень давно похоронил в себе лучший из лучших.

А ещё он понимал, что будет очень трудно объяснить это привыкшему к своей исключительности Сефироту.

Покрывал в каюте тоже не нашлось. Ну то есть возможно они и были где-то в скрытых стеллажах отсека вместе с постельным бельём и прочими полезными вещами, но сил искать их у Винсента уже не оставалось. Так что он просто укрыл мерно вздымающуюся грудь сильверхеда своим плащом – в отличие от холодной кожи, ветхая шерстяная ткань неплохо сохраняла тепло – и с ногами завалился на койку рядом, сложив руки за головой. Напротив за круглым окном чернело полуночное небо с яркими мазками звёзд, и глядя в него, можно было представить, что больше в мире ничего нет, кроме этой черноты.

Медленное дыхание рядом убаюкивало и Винсент впервые за несколько десятков лет чувствовал себя уютно рядом с посторонним человеком. Являлся ли объяснением этому тот факт, что в Сефироте Валентайн видел сына любимой женщины, её последнюю память и цену её жизни? Или было что-то другое, что заставляло стрелка рядом испытывать с Сефиротом неоправданный эмоциональный сбой? Винсент не знал. Но это было уже совершенно неважно.

Телетрансляцию назначили на утро, но Руфусу переслали окончательный ролик сразу после монтажа. Как будто если ему что-то не понравится, они переделают. Непременно.

Руфус презрительно фыркнул, размышляя о том, что отец был не так уж и не прав. Брать телевидение, да и вообще средства массовой информации под контроль было определённо не самой плохой идеей. По крайней мере зарвавшиеся фирмы-однодневки перестанут ставить ему условия, играя на его не слишком устойчивом для народной любви образе. Да, он легко мог заставить их бояться, но это было не самым коротким путём к цели, а размениваться на неверные ходы Руфус не мог себе позволить.

Незаметно для себя, за два года он повзрослел сильнее, чем за двадцать осознанных лет.

Оставалось только ждать, пока уважение и страх не придут сами собой и Руфус принимал это ожидание как неприятное, но необходимое условие будущего процветания Компании.

Скрупулёзный Ценг настоял на том, чтобы Президент чаще показывался в собственном офисе и более того, мотивировал к этому прочих сотрудников. Директорский штат был до сих пор не полон – у Руфуса не было на примете достаточного количества людей, которым бы он доверял, и тем более, которым бы доверял Ценг. Но по крайней мере основные требуемые отрасли работали, медленно но верно перенимая производства у расплодившихся за время их вынужденного отстранения от дел конкурентов. И за всем следить лучше было самому.

Нет, Руфус не считал это кризисом. Скорее – вынужденным временным перепрофилированием.

На вмонтированном в стену экране корреспонденты что-то вещали, для убедительности жестикулируя на фоне строящихся фабрик, но Президент уже потерял интерес к репортажу. Закинув ноги на полированный стол, он перечитывал сводки банковских счетов Компании и хмурился, прикидывая, на сколько месяцев их ещё хватит при столь затратном существовании.

Эх, знал бы отец, что все его сбережения пойдут на покрытие его же агрессивной политики, может и сыну не пришлось бы экономить даже на счетах за электричество. Какая ирония! Энергетическая компания не может позволить себе немного энергии для неоновой вывески...

Бахамутова Планета со своим эмбарго на Лайфстрим. Очень трудно вкладываться в новые пути решения проблемы, когда старый, привычный и незатратный так соблазнительно близко, но абсолютно недоступен...

Дверь в кабинет открылась одновременно с тем, как Руфус подумал, что пора бы уже прерваться на скудный завтрак и кофе – образ жизни, навязанный ему Ценгом после выздоровления, отличался довольно суровыми условиями, в том числе крайне урезанным временем сна. Увы, на пороге появился не секретарь, озаботившийся пропитанием своего начальника, а глава Всемирной Организации Восстановления, бывший директор Отдела Градостроения, Рив Туэсти, которому почему-то тоже не спалось в такую рань. Собственно, в нынешнее время он занимался всё тем же, и под его подчинение люди шли гораздо охотнее, чем в подмочившую свою репутацию Шин-Ра. Но к счастью, он не считал себя конкурентом и уж точно не собирался оставаться главой Организации всю оставшуюся жизнь. Рив был больше исполнителем, чем ведущим лидером, просто во время полного хаоса, устроенного падением Метеора, он оказался единственным, кто смог подхватить расползающиеся нити управления людьми и организовать их на всеобщее совместное дело, не позволив распространиться всеохватывающей панике и вызванной страхом анархии.

Плодом их трудов стал выросший всего за два года Эдж – окраина некогда цветущей столицы Континента.

Руфус снял из уважения к гостю ноги со стола, но больше ни чем не продемонстрировал тот факт, что готов к диалогу, и Туэсти, немного поколебавшись, занял кресло напротив. Он тоже не торопился начать разговор, зная характер своего старого товарища, и просто выжидал, невозмутимо сложив руки в замок на столе перед собой.

Руфус скосил на него глаза из-под кипы бумаг, вздохнул и бросил счета на пол презрительным жестом.

— Тебе тоже не дают спать заместители-трудоголики? — спросил он с иронией над самим собой. Рив вежливо улыбнулся и мотнул головой.

— Я ещё не ложился. Вовсю идёт подготовка к заселению новых школ-пансионатов. Мне нужно было проверить их все перед открытием. Господин Президент не почтит своим присутствием завтрашние церемонии? То есть уже сегодняшние? Хотя бы одну из них? Это поднимет его престиж.

Руфус ненадолго задумался, но потом словно что-то вспомнив, разочарованно потёр лицо ладонью.

— Рад бы, но не могу сказать наверняка Грядущий день и без того обещает быть насыщенным дальше некуда. А что за пансионаты? Те самые, которым ты всё не мог найти преподавателей?

Рив удовлетворённо кивнул, пригладив ладонью короткую бородку, как делал всегда, когда был чем-то очень доволен.

— Да. Ты знаешь, надо было сразу обратиться к родителям. Нашлось очень много желающих, преимущественно женщин, конечно, но это и неплохо. Не все, правда, прошли квалификацию, так что думаю сформировать ещё несколько комиссий из профессиональных педагогов. Но не сейчас. Сейчас главное, чтобы дети оказались под присмотром, накормленные и одетые перед зимой.

— Да, это всё прекрасно, — рассеянно кивнул Руфус, прочёсывая пятернёй светлые волосы. — С меня ещё что-то требуется?

Туэсти снова мотнул головой.

— Нет, в бюджет мы вполне укладываемся. До января точно, а потом надо либо продлять договор, либо передавать Компании полномочия.

— Вот в январе и решим, — отмахнулся Президент, хмурясь. — До него ещё дожить надо.

Рив коротко усмехнулся.

— А что, есть шансы, что не судьба?

— Не знаю... — Руфус вздохнул, пряча лицо в ладонь. Он понимал, что ведёт себя глупо и это скорей всего от недосыпа и хронического напряжения, но иногда ему отчаянно хотелось пожалеть себя. — Знаешь, иногда кажется, что уже всё, не выдержу больше. А потом появляешься ты или Ценг, и вроде бы как-то разочаровать не имею права. А потом опять думаю: да кому это нужно? Но всё равно делаю то, чего боюсь, и не могу оценить, получилось или нет.

Рив с удивлением выгнул бровь на некую сумбурную исповедь Президента. Руфус знал, о чём он думает. Они никогда не были друзьями, одно время Руфус презирал его за предательство Компании, несмотря на то, что сам же какое-то время спонсировал Лавину в надежде, что она пошатнёт или даже разрушит власть отца. И всё же, когда они встретились через год после падения Шин-Ра Билдинга, никто не вспомнил старых счетов. Рив сразу поверил в возможность того, что тогда ещё тяжело больного Руфуса действительно волнует вопрос долга Планете, а Руфусу нужен был Рив и его связи. И всё же они редко откровенничали, не выходя за рамки обыкновенного, хоть и несколько панибратского обсуждения проектов и соотношения действий.

А ещё Руфус с тоской подумал, что рядом с ним нет его зама. Вот уж кому можно было без стыда и смущения рассказать обо всём, что беспокоило молодого Президента.

— Пока у тебя всё получается, — осторожно сказал Туэсти, видя, что блондин не торопится продолжать эмоциональный монолог. — О тебе говорят и довольно громко. И люди не видят ничего плохого в том, что сын возмещает убытки, причинённые его отцом. Скорей наоборот, это благородно...

— Да плевать мне, что люди говорят! — взорвался Руфус почти свирепо. И снова тяжело опустился в кресло, скривившись от стрельнувшей в оба виска головной боли. — Прости. Мне на самом деле сейчас несколько всё равно. Меня другое волнует.

— Что же?

Руфус скосил на него подозрительно прищуренный взгляд, но вспомнил, что так или иначе, все всё равно очень скоро об этом узнают.

— Через пару часов мой глава Турков привезёт Сефирота. Живого. И я не уверен, что хочу, чтобы эта характеристика по-прежнему была для него определяющей.

Рив очень долго смотрел на Руфуса, пока не понял, что он говорит совершенно серьёзно. И лишь потом позволил себе недоверчивое изумление.

— Прости... Солджера Экстра-класса, генерала Сефирота, того самого, который убил Президен... твоего отца а потом призвал на Мидгар Метеор и гигантских роботоподобных чудовищ?

Кислый вид Руфуса не позволял сомневаться в том, что всё именно так и есть.

— Но разве он не погиб… эмм... Разве его не убивали многократно? Последний раз вроде бы всего месяц назад, когда он призвал саммона Бахамута на Эдж и этих своих безумных клонов!

— Бахамута призвал Кададж, — автоматически поправил Руфус. — И этих трёх демонов Сефирот не призывал. Они и были им, точнее Дженовой, хотя я сам не понимаю, как это всё согласуется. Но всё, что было до этого – правда. И я не знаю, как мне реагировать.

— Трибунал? — предположил Рив. — Или психотерапевтическое вмешательство, если он и в самом деле безумен. Почему его просто не уничтожить, если он до сих пор опасен?

— Опять уничтожить, — скептически хмыкнул Руфус, хотя в его голосе не было ни намёка на юмор. — Беда в том, что за него ручается Валентайн, мой глава Турков. Валентайну доверяет Ценг, а Ценгу доверяю я. Но если бы ты знал, насколько мне не хочется быть крайним в этой цепочке...

— Сократи цепочку, — разумно предложил градоправитель. — Выясни причины доверия Валентайна, поговори с ним. Попробуй поговорить с Сефиротом. Если ему доверяют, то он должен быть, как минимум, способен к диалогу.

— А если нет? — с отчаянием в голосе спросил Руфус. — И если моё кресло рано или поздно снова покажется ему удобными ножнами для его чудовищного меча?

Туэсти задумался. Так случилось, что он своими глазами видел старого Президента, как бабочка на булавку насаженного на лезвие легендарного меча первого Солджера. И каким бы ни был Артур неоднозначным правителем, Сефирота это не могло оправдывать ни в коей мере. Не говоря уж о том, что произошло после этого.

— Но ведь он будет под контролем? — уточнил он у Руфуса. — Тебе так или иначе придётся взглянуть на него. Оценить, на что он способен. Поговорить. Вдруг у него есть, что сказать тебе? Уничтожить ты успеешь всегда.

— А если он потом снова вернётся? — снова хмыкнул Президент, недоверчиво и сердито. Рив сурово покачал головой.

— Что будет потом, никому не известно. Опасность есть везде. Мои волонтёры до сих пор в центре города монстров вылавливают, а они тоже, знаешь ли, не фикусами питаются. Не стоит концентрироваться на Сефироте. По крайней мере его можно контролировать, особенно, если попытаться узнать поближе. Ты должен успокоиться и принять Сефирота заново – таким, какой он есть сейчас. Вдруг у него и правда были причины так поступать? Ты же помнишь Ходжо и его эксперименты.

Руфус внимательно слушал доводы Туэсти, постукивая пальцами по подлокотнику кресла, и вдруг фыркнул.

— Боги, Рив, да ты сейчас выискиваешь ему оправдания, или мне кажется?

Туэсти задумался.

— О, нет. Я всего лишь хочу каждому действию найти причину. Зная причины, можно понять всё происходящее в дальнейшем. Но я не указываю тебе, ты волен поступать так, как посчитаешь нужным. Просто мне показалось, ты искал совета.

— Я его услышал, — скептически покачал головой Руфус. — Понять и простить. А потом ещё и на работу устроить, отдел Солджеров восстанавливать. Это самая гениальная идея за весь последний год.

— Не понимаю твоего сарказма, — Рив невинно улыбнулся. — Сам говорил, что людей, которым можно доверять, у тебя совсем мало. Я помню, что обещал направить к тебе парочку своих активистов, но ведь Сефирот будет гораздо лучшей кандидатурой. Он знает Корпорацию, знает её цели и наверняка поддержит их. Ты же сам мне говорил, что не помнишь грехи прошлого, пока они не мешают целесообразному и плодотворному сотрудничеству.

— Но я не доверяю Сефироту! — вскричал Руфус, мгновенно выведенный из себя этим нарочито издевательским тоном. Рив не шевельнул даже бровью.

— Но ему доверяет Валентайн, а ему Ценг, а ему ты. А тебе я уже посоветовал сократить цепочку, так что всё в твоих руках.

Руфус захлопнул рот, всё ещё свирепо глядя на сидящего перед собой начальника Градостроения. Возможно он был прав, но представлять себя в диалоге с Сефиротом Руфусу не хотелось совершенно. Хотя, если ему действительно доверяют прочие...

Руфус вдруг вспомнил, что он уже отдал приказ об уничтожении потенциальной опасности в лице Сефирота, и что приказ этот не был выполнен несмотря на недвусмысленную трактовку. Это не было сознательным неповиновением, ведь Валентайн вёз Сефирота в Эдж пред светлые очи Президента, прекрасно зная о последствиях, и всё же... Значило ли это, что Ценг зря доверял Винсенту? Или может быть так, что сам Винсент доверяет безумному Солджеру сильней, чем вице-президенту. Возможно ли это? Увы, узнать это можно было только при личной встрече и, как и сказал Рив Туэсти, только из первых уст.

Руфус привык наступать на горло своему страху. Просто иногда ему требовалась уверенность, что он поступает правильно.

— Так тебя не ждать сегодня на открытии школ? — как ни в чём не бывало спросил Туэсти и снова удовлетворённо погладил пальцами бородку. — Я напишу тебе время и адреса. Если выгадаешь время – позвони, тебя встретят.

— Хорошо, я появлюсь, — Руфус несколько высокомерно покачал головой, но только от того, что разгадал план Рива отвлечь себя от неприятных мыслей. — Но постарайтесь отпустить меня к полудню. У меня будет ещё несколько не менее неприятных встреч.

Рив серьёзно кивнул головой и встал с кресла, оглаживая драповые костюмные брюки.

— Хорошо, я учту. И Руфус! — он окликнул Президента уже подойдя к двери и тот поднял голову, неосознанно нахмурившись. — Когда я говорил про Сефирота и Компанию, я разумеется шутил. Но я не удивлюсь, если вдруг в этой шутке отыщется рациональное зерно. Так что не совершай глупостей.

— Благодарю вас, директор Туэсти, — ледяным голосом процедил Руфус, который и без того ненавидел, когда ему указывали. И даже своим обращением он хотел подчеркнуть именно зависимость Рива от него, а не наоборот, хоть оно и было на данный момент не актуальным и не совсем верным. Но глава ВРО, не отреагировав, только кивнул головой на прощание и вышел из кабинета, оставив Руфуса в ещё более смешанных чувствах.

Через полминуты в дверях показался секретарь с вожделенным подносом на котором виднелись возвышающиеся стопкой тосты и чашка кофе. Стрелки на часах приближались к восьми, а значит пора было завтракать и собираться в аэропорт.

Навстречу чему-то новому, но донельзя пугающему.

Сефирот проснулся от толчка. Просто открыл глаза, внезапно обретая своё тело всё целиком, и понял, что никто его не трогал. Просто комнату вокруг тряхнуло, как от лёгкого землетрясения, и недремлющему подсознанию этого оказалось достаточно, чтобы предположить опасность и включить его разум.

Незнакомая обстановка настораживала, но это была не опасность, нет.

Сефирот закрыл глаза.

Это был страх оказаться одному.

Ныли многочисленные ссадины и синяки - Сефирот не особенно щадил себя, сражаясь на износ, Дженова его не жалела тем более, и сейчас это возвращалось отвратительным ощущением разбитости и мышечной слабости. Но кости все были целы, что не могло не радовать, а значит силы на новое противостояние найдутся. Ему бы только немного отдохнуть...

Сефироту подумалось, что никогда ещё он не был настолько уязвимым к привычным, в общем-то, травмам. Что-то изменилось в нём. Что?

Комнату снова тряхнуло и Сефирот вычленил из окружающих звуков мерный гул моторов, доносившийся откуда-то снизу. Движения не ощущалось, но Солджер не мог перепутать. Он куда-то летел. И он был совершено уверен, что лететь туда не хочет.

Чтобы напрячь торс и встать, потребовалось согласное усилие всех его мышц, которые, не смотря на сносное состояние хозяина, слаженно работать отказывались. В голове зашумело, Сефирота мотнуло в сторону и если бы он стоял, то непременно бы упал, даже не попытавшись сохранить равновесие. Но узкая, почти казарменная койка, оказалась хорошей опорой, а стена, к которой Солджеру пришлось прислониться, была тёплой и надёжной.

— Тебе не нужно вставать, — донёсся голос со стороны. Сефирот не изменился в лице, но внутренне оскалился. Он был слаб и слабость его видели...

— Я сам решу, что мне нужно, — бросил он, переводя взгляд на голос. Ну конечно. Его надсмотрщик-спаситель Валентайн, бахамут бы его побрал.

Винсент бесшумно приблизился к краю его кровати и сел напротив Солджера, внимательно глядя в его глаза.

— Не нужно воевать со мной, Сефирот, — сказал он чуть устало. Сефирот только сейчас обратил внимание на то, что он наполовину раздет и укрыт чем-то бесформенным, на поверку оказавшимся драным плащом Турка. Собственно, поэтому-то он и заметил, что от резкого движения грубая ткань сползла вниз, к поясу, и обнажённой груди стало так непривычно прохладно, что прежде, чем сильверхед сообразил, что он делает, его руки уже схватили алый плащ и зябко накинули на спину.

Винсент, к его чести, не улыбнулся, только в тёмных глазах мелькнуло что-то непонятное, но не угрожающее.

— Я даю тебе слово, что с тобой ничего не случится, — продолжил он негромко. — Ты не пленник, не заключённый, не материал для исследований. Я просто не мог оставить тебя одного в ледяной пустыне замерзать.

Сефирот промолчал о том, что гуманнее всего как раз и было оставить его где-нибудь там, а лучше и вовсе не освобождать из ледяного плена. Винсент выглядел очень серьёзным и мог неправильно понять это желание.

А ещё он вроде бы говорил ему о том, что они вовсе не его приехали искать в недрах Северного Кратера, а значит он не был конечной целью разведывательных поисков и в самом деле мог побороться за существование.

— Так зачем я вам? Ох мать... — Сефирот всё-таки свесил обе ноги с кровати, порываясь встать, но его снова мотнуло так, что если бы не поддержавший за плечи Валентайн, Солджера не спасла бы от падения и самая устойчивая в мире кровать. — Если от меня никакой пользы?

— О тебе уже доложили в офис Шин-Ра, — ровно ответил Турк, забрасывая руку Сефирота на своё плечо и помогая подняться на ноги. — Был приказ привезти тебя для прохождения психиатрической и психосоциологической экспертизы для твоей реабилитации. Я же говорил - тебе придётся пройти ряд комиссий для восстановления справедливости.

Сефирот скривился, но напряг память и кивнул.

— Я помню. Похоже у меня нет выбора, только верить твоим обещаниям. Забавно. Я не готов верить себе, а ты так легко и быстро поручился за меня перед всем миром. Почему я заслужил такое слепое доверие?

— У нас будет время поговорить об этом, — Винсент отвёл взгляд и Сефироту показалось, что жест этот был смущённым, нежели просто продиктованным необходимостью. Можно было сказать, что Турк и сам не знает, что толкнуло его на этот нерациональный порыв души. Или знает, но тщательно избегает упоминания. — Куда ты сейчас собрался? Ты должен лежать и восстанавливать силы.

— Нет! — уверенно бросил Сефирот. Впрочем, почти сразу ему в голову пришла мысль, потому что оставлять свои вопросы без ответа Солджер не позволял никому, а пути давления на Валентайна он всё никак не мог нащупать. — Хотя ладно, я лягу, если ты расскажешь, какой твой личный интерес к моей персоне?

Винсент едва заметно вздрогнул и Сефирот понял, что угадал.

— Я расскажу тебе позже. Обещаю. — Но Сефирота не устроил такой ответ и он продолжал стоять, вызывающе глядя в лица Турка, пока тот не добавил. — Я обещал одному человеку очень много лет назад, что помогу тебе, если возникнет надобность. И ты ещё ни разу меня не обманул. Этого достаточно, чтобы я верил тебе и дальше.

— Уж не Ходжо ли? — презрительно хмыкнул Сефирот, не сдержавшись, внимательно следя за изменениями на лице Валентайна. Но тот уже взял себя в руки и ничем не выдал своих эмоций.

— Нет, не ему. А теперь ложись и отдыхай. Через час мы прибудем в город.

— Лягу, — недовольно отозвался сильверхед. — Вот до сортира дойду и лягу. Ты же проводишь меня, Турк-телохранитель?

Невозмутимый Валентайн кивнул, не удивившись на столь плебейскую просьбу, и Сефирот, найдя в себе силы, слез с его плеча и самостоятельно сделал шаг в сторону двери. Где бы он ни находился и какие бы люди его ни окружали, видеть его слабость им не должно быть позволено.

Он снова покосился на Турка. Тот недвижно стоял чуть позади и в его глазах тлела едва заметная, ободряющая улыбка.

Ладно. Учтём, что он не совсем человек и ему можно.

Мысль эта была удивительно успокаивающей.

В Кают-компании почти никого не было. Сид дремал в кресле у штурвала, пренебрегая комфортом своей спальни, а Шера, пользуясь наконец-то свободным положением, с ногами сидела деревянном бортике капитанского мостика - люди давно замечали за ней стремление оказываться в самых замысловатых местах и подчас, в самые неудобные моменты - и читала. На звук шагов она подняла голову, а увидев, кто вышел из полумрака неосвещённого коридора, и вовсе отложила книгу и свесила с бортика ноги, любознательно разглядывая гостей. От неё не укрылся настороженный взгляд полураздетого Солджера, и она улыбнулась. Немного смущённо, но доброжелательно и открыто.

— Доброе утро. Могу я предложить вам чай?

Солджер недоумённо вскинул брови, но кивнул. Шера улыбнулась ещё шире и соскочив с бортика, оказалась у встроенного шкафчика с каким-то подобием походной кухни - Сид всё обещал переделать по-человечески, но вопрос не горел и Шера не настаивала. Но там был маленький электрочайник и набор безликих бежевых кружек, а ещё чайный лист, привезённый ей в своё время ещё с родной Баноры. Так что возилась она недолго, а когда вернулась на площадку, Солджер уже сидел на гостевом диванчике, неосознанно защитным движением обхватив разошедшийся на плече алый, очень знакомый Шере плащ.

Его обладатель сидел рядом, не глядя на Сефирота, и Шера безошибочно чувствовала, что он был напряжён.

Так бывает напряжён зверь перед прыжком, подумалось ей. Зверь, готовый в любой момент среагировать на угрозу. Не то, чтобы она не знала секреты Валентайна, скорей наоборот. Но сейчас она была уверена, что этот зверь настороженно принюхивается вовсе не к Солджеру, нег!

Зверь Винсента стремится защитить его.

Шера опустила глаза, маскируя удивительно простое понимание под доброжелательную улыбку, и поставила на низкий столик три кружки, от которых поднимался пар и аромат горной мяты.

— Я Шера Хайвинд, — представилась она негромко и бесстрашно протянула Сефироту тонкую длиннопалую руку. — Всегда мечтала с вами познакомиться. Вы дадите мне автограф?

Винсент незаметно усмехнулся.

Начальник Отдела Административных Расследований задерживался, что было вовсе не в его привычках, но Ценг не беспокоился. Так случилось, что он оказался единственным сдерживающим фактором для отнюдь не горящего желанием Сефирота, бывшего Солджера экстра-класса, а ныне всего лишь уникального образца для исследований, делиться собственной уникальностью. Конечно, самоубийц угрожать или ставить ультиматумы опальному генералу не нашлось, но и отпустить его без психологического и врачебного вмешательства было невозможно, как бы Сефирот не сопротивлялся. Поэтому Винсенту Валентайну, единственному имеющему хоть какое-то влияние на Солджера, пришлось самостоятельно отвозить его в закрытую клинику и договариваться о содержании и исследованиях.

Никто не знал, как он договорился с самим Сефиротом, и те, кто знал о Валентайне чуть больше, чем имя и должность, предпочитали не поднимать этот вопрос.

Ценгу было достаточно самого факта и чутьё подсказывало ему, что подробности всплывут со временем, особенно если не акцентировать на них внимание.

Наконец секретарь доложил ему, что господина Вице-президента желает видеть глава Турков, и Ценг коротко приказал пропустить его к себе.

Винсент просочился в кабинет неслышным скользящим шагом и замер перед столом вице-президента с невозмутимым выражением на лице. Ценг обратил внимание, что ещё неделю назад обкорнанные до предписываемой уставом короткой стрижки волосы снова оказались прежней длинны, словно что-то не смирилось со своевольным решением Турка поменять что-либо в собственной внешности, и непреклонно восстановило все изменения. Возможно, так и было, но Ценг не стал задумываться. Это не касалось прямых обязанностей Валентайна. Так что Винсент просто собрал смоляные пряди в низкий небрежный хвост, перетянув его у основания концом красной банданы, полностью закрывавшей его лоб, очевидно не собираясь повторять ни к чему не приведший опыт.

Ценг не стал затягивать молчание и кивнув на стул напротив, перешёл сразу к делу.

— Итак, ваше первое задание завершилось удачно, Винсент. Я не мог не ожидать от вас самых высоких показателей и вы удовлетворили меня в достаточной степени. Отчёты я уже просмотрел, но мне хотелось поговорить с вами напрямую о результатах операции. Есть несколько вопросов, которые необходимо обсудить наедине, и вы понимаете, что это за вопросы, не так ли?

Голос Вице-президента был сух и безэмоционален настолько, что казался безжизненным сообщением андроида-автоответчика. Обычно это впечатляло незнакомых с ним собеседников, но на Винсента совершенно не действовало.

— Я в вашем распоряжении, господин Вице-президент, — столь же равнодушно и холодно ответил глава Турков, не переменившись в лице. Кажется, его тоже забавляла эта сухая и надоевшая до оскомины официальность, но выйти за её рамки означало бы нарушить правила доставляющей обеим сторонам удовольствие игры.

— Я не сомневался, — кивнул Ценг, упираясь локтями в лакированную поверхность стола и устраивая подбородок на сплетённых пальцах. Тёмные глаза внимательно оглядели сидящего напротив Валентайна, отмечая полнейшую его невозмутимость. — Итак, суть в том, что несмотря на то, что задание было выполнено точно и в срок, вы не выполнили прямой приказ, поступивший от Президента незадолго до развязки событий. Приказ о ликвидации найденного вами в Северном Кратере объекта, настоящего, как я могу заключить, генерала Сефирота, бывшего Солджера Компании. Думаю, не следует объяснять, что приказ был отдан в связи с критической ситуацией, воцарившейся в Эдже и был продиктован исключительной необходимостью охраны Президента от нависшей опасности. Вы не выполнили его, поставив под угрозу жизнь господина Шинра, а это расценивается косвенной изменой Компании. Есть ли у вас оправдание?

Винсент слегка поднял брови, и это было единственное, что выдавало его удивление.

— Я не получал этого приказа, господин Вице-президент. Мне вы его не передавали.

— Я передал приказ вашему заместителю, Рено Синклеру, потому что связаться с вами не было возможности, и это второе замечание. Вы всегда должны быть на связи, особенно в подобных ситуациях.

— Я был на другом континенте, — нахмурился Винсент недовольно, — Учитывая, сколько людей наличествует под моим началом и какой объём работы предлагается контролировать Отделу, мне приходится разрываться.

— Это на будущее, — спокойно пресёк его оправдания Ценг. — Пока вы выполняете свою работу, детали не столь важны, как результат. Но из-за этого инцидента вы не были в курсе изменения распоряжений и соответственно, не выполнили их, а это уже серьёзней. Как я понимаю, ваш заместитель не потрудился передать вам информацию?

— Едва ли она была актуальна на тот момент, — ледяным тоном ответил Валентайн. — Сефирот был полностью под контролем и его своевременное вмешательство помогло уничтожить опасность без необдуманных радикальных мер.

— Так вы считаете, что наш приказ был необдуманным? — заметил Ценг с едва угадываемой иронией в голосе. Наш, отметил Винсент, внезапно успокаиваясь. Для него конечно не секрет был тот факт, что все приказы исходили от Руфуса лишь номинально, и он даже догадывался о причинах такого доверия, но именно это "мы" расставило всё на свои места окончательно.

— Я считаю, что вы доверили мне эту миссию с уверенностью, что я справлюсь, — заметил он низким и где-то даже снисходительным голосом. — В постоянно меняющихся условиях, я внимательно следил за ситуацией в каждый момент времени, и если бы я счёл необходимым, я бы ликвидировал Сефирота в ту же минуту.

— Значит вы контролировали всё происходящее? — спросил Ценг, тщательно маскируя интонацией расставляемую ловушку, но Винсент предсказуемо не попался.

— Нет, сэр. Я не мог контролировать всё происходящее. Я лишь принял те решения, которые привели к положительному исходу всей ситуации в целом. Если вы недовольны результатами миссии...

— Я доволен, — улыбнулся вице-президент и положил ладони на стол, словно закрепляя именно эти слова. — И я доволен вашей верностью и находчивостью. Вот только боюсь, мне придётся провести воспитательную беседу с вашим заместителем, и думаю, она будет не столь приятной, как эта.

Винсент отразил улыбку почти машинально. Строгая серьёзность беседы была лишь приличествующей их статусу игрой и оба это понимали, хотя ошибки и замечания на будущее Турк наверняка запомнил.

— Мне кажется, целесообразней будет, если к своим подчинённым я самостоятельно применю взыскательные меры. Если увижу в них необходимость. В данный момент, я не имею претензий к тому, как всё в итоге вышло. А о рассеянности Синклера вы знаете гораздо лучше меня и могли предвидеть результаты вашей беседы.

Ценг нахмурился, оценивая граничащую с наглостью прямоту главы Турков, но через мгновение рассмеялся, полностью разбивая воцарившееся было напряжение и безликий официоз. Даже закрыл опущенное лицо ладонью, почти восхищённо качая головой.

— Вы именно тот, кто нам нужен Винсент, — произнёс он наконец доброжелательно, поднимая смеющийся взгляд. — Приятно видеть, что я в вас не ошибся. Примите только последнюю рекомендацию, не отказывайте себе в удовольствии периодически тыкать их носом. Просто для профилактики, можно даже без серьёзных причин. Поверьте, на некоторых, — он особенно выделил это слово, выразительно вскидывая брови, — излишняя суровость действует гораздо эффективнее расхолаживающих поблажек. Отдел Расследований скоро расширится до прежних размеров, так что вам придётся следить за гораздо бо́льшим числом молодых оболтусов.

— Да, я знаю, — усмехнулся Валентайн одним уголком рта. — Если вы считаете, что я справлюсь, я готов.

— Я уверен в этом, — уважительно склонил голову Ценг и встав из-за стола, протянул Винсенту открытую ладонь, которую тот, поднявшись следом, без промедления пожал.

— Ваш испытательный срок окончен без нареканий, мистер Валентайн. С возвращением в Шин-Ра.

@темы: funfiction, Смерть - это не повод перестать жить, FF VII

Comments

[landatra]

Спасибо! Это было здорово, открываешь так избранное, а там сюрприз!
Цепочка Винсент- Ценг- Руфус улыбнула) И Винс, интуитивно готовый защищать Сефирота, порадовал. Про Руфуса и Ценга впрочем тоже интересно читать. А Клауда отправили домой ... В этой части он в пассиве) Я еще в умыл напишу кое-что по грамматике, ок?